Александр Невский: «Не в силе Бог, а в правде!»

«Вокняжение» молодого Александра Ярославича происходило в Софийском Новгородском соборе в 1236 году. Благословляя сына своего на княжение в Новгороде, Ярослав Всеволодович сказал ему: «Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч – твоею грозою! Бог дал тебе старейшинство между братьями, а Новгород Великий – старейшее княжение во всей земле Русской!» Архипастырь, возложив руки на главу князя, молился Царю царей, чтобы он «из Своего жилища» благословил верного раба Своего Александра, укрепил его «силою свыше», утвердил его на «престоле правды», показал его доблестным защитником святой соборной церкви и сподобил его «небесного царства».

Правление Александра выпало на чрезвычайно трудное время, Русь оказалась между двух огней: с востока пришли татаро-монголы, а с запада – немцы, шведы, датчане и армии других стран, которые хотели завоевать новые земли и насадить там католицизм. Католическая церковь уже с конца ХII века оказывала всемерную помощь в продвижении на восток немецким и шведским завоевателям. Особенно выросла активность Рима с избранием на папский престол Григория IХ, одержимого идеей мирового господства. В 1229 году при его непосредственном участии была организована торговая блокада Новгорода. Таким образом папа пытался порвать издавна существующие торговые связи Новгорода с северо-западной Европой и лишить его поставок оружия, металлов и продовольствия. В 1238 году шведы получили благословение римского папы Григория IX на поход с целью завоевания русских земель, а именно устья реки Невы – важнейшего участка пути «из варяг в греки», находившегося под контролем Великого Новгорода. По мнению папской курии, после «Батыевого разорения» обескровленная и разграбленная Русь не могла оказать какого-либо сопротивления.

Летом 1240 года шведская флотилия во главе с ярлом (князь) Ульфом Фаси и зятем короля Эрика XI Биргером Магнуссоном (будущим ярлом) вошла в устье Невы. С ними прибыло и католическое духовенство – некие «пискупы» (епископы), а также ополчение финно-угорских народов сумь и емь. Житийная повесть сообщает о подготовке к битве со шведами следующее: «…король страны Римской из северной земли собрал силу великую, и наполнил многие корабли полками своими, двинулся с огромным войском, пыхая духом ратным. И пришел в Неву, опьяненный безумием, и отправил послов своих, возгордившись, в Новгород к князю Александру, говоря: «Если можешь, защищайся, ибо я уже здесь и разоряю землю твою».

19-летний Александр Ярославович, услышав такие слова, разгорелся сердцем и вошел в Софийский собор. Упав на колени пред алтарем, начал молиться со слезами. Летопись донесла до нас слова молитвы благоверного князя перед страшной сечей: «Боже славный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже превечный, сотворивший небо и землю и установивший пределы народам, Ты повелел жить, не преступая чужих границ». И, припомнив слова псалмопевца, Александр сказал: «Суди, Господи, обидящих меня и огради от борющихся со мною, возьми оружие и щит и встань на помощь мне».

Окончив молитву, князь встал и поклонился архиепископу Спиридону который благословил его на брань. Выйдя из храма, Александр укрепил дружину преисполненными веры словами: «Не в силе Бог, а в правде! Иные – с оружием, иные – на конях, а мы – Имя Господа Бога нашего призовем! Они поколебались и пали, мы же восстали и тверды были. Не убоимся множества ратных, яко с нами Бог!» С небольшой дружиной, уповая на Святую Троицу, князь поспешил на врагов, – ждать подмоги от отца, не знавшего еще о нападении неприятелей, не было времени.

Перед решающей битвой 15 июля 1240 года было явлено некое чудесное предзнаменование, о котором летопись рассказывает так: «Был один муж, старейшина земли Ижорской, именем Пелгусий, ему поручена была ночная стража на море. Был он крещен и жил среди рода своего, язычников, наречено же имя ему в святом крещении Филипп, и жил он богоугодно, соблюдая пост в среду и пятницу, потому и удостоил его Бог видеть видение чудное в тот день.

Узнав о силе неприятеля, он вышел навстречу князю Александру, чтобы рассказать ему о станах врагов. Стоял он на берегу моря, наблюдая за обоими путями, и провел всю ночь без сна. Когда же начало всходить солнце, он услышал шум сильный на море и увидел один насад (речное судно), плывущий по морю, и стоящих посреди насада святых мучеников Бориса и Глеба в красных одеждах, держащих руки на плечах друг друга. Гребцы же сидели, словно мглою одетые. Произнес Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему князю Александру». Увидев такое видение и услышав эти слова мучеников, Пелугсий стоял, трепетен, пока насад не скрылся с глаз его.

Вскоре после этого пришел Александр, и Пелгусий, радостно встретив князя Александра, поведал ему одному о видении. Князь же по благочестию повелел никому не говорить о чуде, а сам, ободренный, мужественно с молитвой повел войско на шведов. И была сеча великая с римлянами, и перебил их князь бесчисленное множество, а на лице самого короля оставил след острого копья своего…»

Современники свидетельствовали, что ангелы Божии незримо помогали православному воинству: когда наступило утро, на другом берегу реки Ижоры, куда не могли пройти воины Александра, обретено было множество перебитых врагов. При возвращении в Новгород под ликование народа князь-полководец первым делом поспешил в храм – благодарить Господа за чудесную победу.

Это было первое по-настоящему серьезное испытание для молодого новгородского княжича. И Александр с честью выдержал его, проявив качества не только прирожденного полководца, но и государственного мужа.

 

Великая битва подарила князю Александру вековую славу, отныне он назовется в народе – Невским. Но кто бы мог подумать, что буквально через несколько месяцев после славной победы «вольнолюбивые» бояре Новгорода изгнали князя Александра, не желая делить с ним власть и опасаясь его возросшей популярности среди горожан.

Всеведущий Господь вскоре явил истинную цену этих «вольностей». Немцы, прознав о том, что князь Невский со своей семьей покинул Новгород и уехал в Переславль, сразу же воспользовались этим. Зимой 1240–1241 годов они в союзе с «чудью» (эстами) захватили союзные Новгороду племена вожан («води») и Копорье – основав форпост для наступления на новгородские земли. «И не одно это зло было от них, – рассказывает далее Новгородская Первая летопись, – но и Тесов взяли, и в тридцати верстах от Новгорода воевали, купцов побивая, по Луге и до Сабли».

Новгородцы вынуждены были вновь обратиться к великому князю Владимирскому Ярославу Всеволодовичу, отцу Александра, испрашивая для себя князя. Ярослав сначала отправил к ним своего сына Андрея, младшего брата Невского, но бояре понимали, что в таких трудных обстоятельствах им нужен именно Александр, и отправили владыку Спиридона просить именно его. Ярослав исполнил их просьбу и отпустил Александра в Новгород.

Благочестивый князь не держал обиды или злобы на бояр. Душевно, от чистого сердца простив их, он вернулся защищать свою Родину и свой народ, оставаясь верным Богу и людям, ищущим в нем надежду. В 1241 году молниеносным походом Александр вернул древнюю русскую крепость Копорье, изгнав рыцарей. Однако в 1242 году немцам удалось захватить Псков (бояре-изменники открыли ворота перед неприятелем). Враги похвалялись «подчинить себе весь славянский народ». Александр Невский, собравшись с силами, выступив в зимний поход, освободил Псков, этот древний Дом Святой Троицы, а весной 1242 года дал Тевтонскому ордену решительное сражение. На льду Чудского озера 5 апреля 1242 года сошлись два войска.

Воздев руки к небу, Александр Невский молился: «Суди меня, Боже, и рассуди распрю мою с народом велеречивым и помоги мне, Боже, как древле Моисею на Амалика и прадеду моему, Ярославу Мудрому, на окаянного Святополка». По его молитве, помощью Божией и ратным подвигом крестоносцы были полностью разгромлены.

«Была же тогда суббота, и, когда взошло солнце, сошлись противники. И была сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от ударов мечей, и казалось, что двинулось замерзшее озеро, и не было видно льда, ибо покрылось оно кровью». Обращенных в бегство врагов гнали и секли воины Александровы, «словно неслись они по воздуху, и некуда было бежать врагу. Здесь прославил Бог Александра пред всеми полками, как Иисуса Навина у Иерихона». Множество пленных вели потом вслед святому князю, и шли они посрамленные.

В том же году между Новгородом и орденом был заключен мирный договор, по которому состоялся обмен пленными, и возвращались все захваченные немцами русские территории. Летопись передает слова немецких послов, обращенные к Александру: «что заняли мы силою без князя Водь, Лугу, Псков, Латыголу – от того всего отступаемся. А что мужей ваших в плен захватили – готовы тех обменять: мы ваших отпустим, а вы наших пустите».

Вскоре Александру Невскому пришлось защищать русскую землю от нового врага – армии Великого княжества Литовского. Воинственная, полудикая Литва стала в XIII веке третьим после шведов и немцев врагом Руси, появившимся с запада.

Постоянные набеги литовцев особенно усилились летом 1242 года. А в 1245 году несколько литовских князей, соединившись вместе, прошли до Бежецка и Торжка. Жители Торжка со своим князем Ярославом Владимировичем выступили против них и были разбиты. Литовцы захватили большой полон и повернули назад в Литву. По реке Луге, пишет летописец, «поимали вси кони и скот, и нелзе бяше орати по селам, зане же коней не бяше». Этот набег поднял всю северную Русь. Преследуемые новоторжцами, дмитровцами и тверичами, литовские князья укрылись в Торопце. И пришел Александр с новгородцами, освободил Торопец от Литвы, и отнял у нее весь полон (пленные), истребив до восьми литовских князей с их дружинами. Новгородцы после того воротились домой. Но Александр считал нужным довершить удар, чтобы отбить у Литвы охоту нападать на Русь. Он с одной своей княжьей дружиной преследовал литовцев в Смоленской и Полоцкой землях и разбил их еще два раза (под Жижичем и под Усвятом).

По сказанию Нестора, такой страх нагнал на литовцев, что они «оттоле начаша блюстися и трепетати имени его», то есть Александра. В новгородскую историческую летопись война с Литвой вошла как сопротивление агрессии, равновеликой агрессии крестоносцев.

Постоянные враги Новгорода – шведы, орден и литовцы – примолкли. И прославилось имя благоверного князя Александра по всей Святой Руси, «по всем странам, до моря Египетского и до гор Араратских, по обе стороны Варяжского моря и до великого Рима».

«Не в силе Бог, а в правде!» – твердо веровал благоверный князь, а потому защищая только правду, всегда побеждал, даже тогда, когда по человеческим соображениям нельзя было надеяться на победу. Удивительным Божьим промыслом призванный управлять народом православным, Александр во всей своей государственной деятельности руководствовался только правдой Божьей. Он не обнажал меча, не проливал крови зря, подобно многим своим современникам. Поэтому Господь всегда был с ним и помогал. Помогал тогда, когда Александр одержал свою первую победу над шведами, желавшими поработить русский народ папскому престолу (в 1240 году), помогал тогда, когда он отбил нашествие немецких рыцарей на льду Чудского озера (в 1242 году), помогал и тогда, когда он уничтожил грабительские рати диких литовцев (в 1245 году). За всю свою жизнь Александр не только не проиграл ни одного сражения, но и смог укрепить границы Святой Руси, а также отстоять нашу веру и независимость на многие века вперед.

«Не в силе Бог, а в правде!» – этот великий завет оставил нам наш дивный печальник, святой благоверный великий князь Александр Невский, и до тех пор, пока будет верен русский народ этому завету, будет шириться Русь могучая православная, будет процветать и благоденствовать народ русский.

Александр Невский: «Не в силе Бог, а в правде!» Солнце земли русской